Посол вон! - Страница 16

Илюха после этих слов внимательно уставился на компаньона.

— Изя, а скажи мне по совести. Ты во время войны где ошивался?

— Не ошивался, а служил, — поправил друга черт и со вздохом был вынужден согласиться с Илюхой.

Уж коли нельзя загул предотвратить (а в случае с Солнцевским и небезопасно), то его надо возглавить.

— Ладно, чего уж там, пошли к иноземцам.

— Вот это другое дело, — тут же оттаял Илюха. — А то я уже о тебе стал думать черт знает что! Сам посуди, зовут Изей, а еще и Девятое мая отмечать не хочет... Подозрительно это все.

Черт что-то пробухтел про спортсменов вообще, про борцов в частности, и на нетвердых копытах, в облачении своего забавного морока, отправился очередной раз доказывать, что он «правильный Изя».

Кабачок и вправду оказался открыт, причем народу в нем было не так уж и мало. Друзья уселись в уголочке, заказали по стаканчику какой-то иноземной бурды и огляделись. В центре довольно внушительного зала шумно гудели ляхи, по углам отрешенно потягивали из своих чарок надменные литовцы. Впрочем, хватало и аборигенов. Неподалеку весело зажигала четверка подвыпивших богатырей из сотни Ильи Муромца, а за соседним столиком с бешеной скоростью уничтожали предложенные яства молодой купчик с приказчиками. Судя по всему, они только что прибыли в город и просто не успели перекусить в родном кабаке. Коллеги поприветствовали и тех и других, махнув им рукой.

— Вот видишь, не зря пришли, — довольно отметил Солнцевский, опрокидывая в себя очередную порцию шнапса. — Питье, конечно, отстойное, зато затемно не закрывают.

Изя, уже изрядно подуставший от бесконечного празднования, только кивнул в ответ. Долго Солнцевский в таком ритме не протянет, так что в недалеком будущем он вполне мог рассчитывать на мягкую кровать и богатырский сон. О неизбежном пробуждении он старался не думать. Тут колокольчики у входной двери нагло звякнули, и черт, больше инстинктивно, бросил взгляд на вошедших.

— О нет... — застонал Изя. — Только не это и только не сегодня!

Илюха тоже с любопытством повернулся на звук и замер.

На пороге данного заведения во всей своей невысокой красе стоял посол Тевтонского ордена в стольном Киеве в рогатом шлеме и рыцарском плаще до пят в сопровождении двух охранников. И все бы ничего, но его наряд был обильно украшен символикой рыцарского ордена, весьма схожей с символикой нацистской Германии.

Солнцевский, увидя такое кощунство, побелел, потом покраснел и уже после всего этого калейдоскопа медленно начал подниматься со скамьи. Изя тут же ярко представил, что последует за этим, и попытался вразумить старшего богатыря:

— Слышь, Илюш, он же посол. У него это... — тут черт несколько замялся, вспоминая нужный термин, — неприкосновенность, вот!

— Вот я его сейчас по этой неприкосновенности и приголублю. Эх, такой праздник испортил, фашист недобитый, — спокойно ответил Илюха, отстранив Изю, и не торопясь направился к вошедшим.

Черт попытался было сказать еще что-то, но потом махнул рукой и успокоился. А чего волноваться? И так ясно, что произойдет через пару минут. Слишком уж хорошо он изучил своего компаньона. И поэтому, чтобы не терять времени даром, Изя принялся разминать кулаки и копыта. Ну не бросать же, в самом деле, друга в беде? Хотя, кто попал в беду, это еще не понятно.

— Слышь, ты, гитлерюгенд, сам застрелишься или тебе лично голову открутить? — тоном, не предвещающим ничего хорошего, поинтересовался Солнцевский у оторопевшего посла.

— Я есть Фриц Геральд Леопольд Ульрих Витольд Вольф Киндерлихт, — гордо заявил посол, как только справился с растерянностью.

— Гитлер капут, Фриц, — констатировал Илюха. — В такой день надо дома сидеть и носа на улицу не высовывать, а не по кабакам шляться. В общем, ты попал!

Телохранители вполне адекватно оценили ситуацию и решительно встали между странным богатырем и Фрицем Геральдом Леопольдом Ульрихом Витольдом Вольфом Киндерлихтом. Они еще надеялись на мирное урегулирование конфликта. Наивные... Уж лучше бы они действительно сидели сегодня дома.

— Я не понимайт! Я посол!

— Мы мирные люди, но наш бронепоезд... — задумчиво пробурчал бывший браток, — сейчас даст залп.

После этих слов Илюха начал боевые действия. С самого начала он дал себе слово, что будет достойным подвига предков и расколошматит фашистскую гадину по всем законам военного искусства.

Первым делом чудесным апперкотом была проведена артиллерийская подготовка. После ее проведения одним охранником у врага стало меньше. И если бы не молниеносное вступление в войну союзников неприятеля, Илюха вполне смог бы рассчитывать на блицкриг.

Поляки и литовцы тут же ломанулись на помощь своему низкорослому коллеге.

— Ага! — поначалу даже обрадовался Солнцевский. — Союзнички по НАТО пожаловали...

Но союзники стали действовать весьма активно и даже начали теснить его в угол, что в планы богатыря явно не входило. Пришлось использовать тяжелое вооружение в виде дубовой скамьи. А что? По радиусу поражения со знаменитой «катюшей», конечно, не сравнить, зато эффект дает похожий. Стройные ряды врагов заметно поредели.

Изя, согласно военному договору о взаимопомощи, также был втянут в конфликт. И так как работать по профилю (то есть в службе тыла) в данный момент не было никакой возможности, черт решил уйти в партизаны. Первым делом он перерезал коммуникации, лишив противника тылов. Для этого вполне сгодился табурет, запущенный в стойку, которую весьма с большой натяжкой можно было назвать барной. Звон разбитой посуды был лучшим подтверждением его меткости.